![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Мы вытащим их из щелей на свет.
Что они хотели сделать! Убить, предать, уничтожить счастье целого народа, самое дорогое, самое дорогое благо, какое мы имеем - нашу родину.
Сквозь какие муки мы прошли, сколько крови своей отдали, сколько жертв принесли, чтобы сделать ее такой, какая она есть, могущественной, богатой и мирной, являющейся единственным убежищем для всего угнетенного человечества.
И на все это руку поднять!
Гнев туманит голову. Не нахожу слов. Хочется только кричать.
- Уберите их скорей! Уберите!
Пусть не видят их люди, не слышат.
Они недостойны жить!
Но и после смерти народная ненависть будет преследовать их имена.
Из какого страшного мрака пришли они к нам - эти жалкие слуги фашизма.
Нам, советским людям, трудно представить, как темна эта ночь, которая вот уже несколько лет стоит над Германией. Но силишься все же представить и вспоминаешь детство, когда такая же ночь висела над царской Россией. Вспоминаешь процентную норму для евреев в школах, вспоминаешь погромы и, что куда хуже погромов, то ужасное чувство безысходности, тоски, которое никогда не покидало людей, не покидало даже меня, маленького мальчика.
От погромов можно было спрятаться, от жандарма убежать, от громил отбиться камнями.
Но куда было уйти от нищеты, от убожества, от безумия жизни? Нам родина казалась тюрьмой.
И даже сейчас, много лет спустя, при одном воспоминании этой жизни ненависть закипает в сердце, ищешь невольно оружия. Но вдруг опомнишься.
- Что с тобой, - скажешь себе, - ведь это давно прошло. Этого нет больше и никогда не будет.
И вот опять они - эти поборники капитализма и фашизма. Эти гонцы из темного царства, где поспешно, с таким усердием Гитлер выращивает новое племя мучителей.
Предатели! Сколько лживых слов сказали они, чтобы нас обмануть, и какие ужасные замыслы!
Изменники! Нашей землей, нашей кровью хотели они торговать; убить вождей, любимых нами; призвать войну, болезни, голод, чтобы снова ввергнуть в рабство свободные народы великого Советского Союза.
Враги! Мы не боимся их, хоть будь у них десяток запасных троцкистских центров. Никто не победит ни нашей любви к великой родине, ни ненависти к ее врагам. Мы вытащим их из щелей на свет. Но пусть уж не ждут пощады.
Источник: Литературная газета, 26 января 1937 года, № 5 (641), с.3.
22 января 1937 г. было опубликовано Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "О процессе по делу Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и др.", утверждавшее место и состав суда, список иностранных корреспондентов и прочие детали намечающегося судилища. Процесс этот в просторечии именуется "Вторым Московским", а официальное его название - процесс "Параллельного антисоветского троцкистского центра" (он же "Процесс 17-ти"). Основные обвиняемые: Пятаков, Сокольников, Радек, Серебряков.
Пресса СССР ежедневно публиковала сводки из зала суда, под параллельный аккомпанемент проклятий в печати, извергаемых в немыслимых количествах и выражениях самой разнообразной аудиторией - отметились учёные, художники, пролетариат, композиторы, врачи и т.п. Один из первых опытов нагнетания массового психоза в обществе на почве "обострения классовой борьбы", якобы долженствующей усиливаться по мере построения социализма.
В частности, кроме Фраермана, в упомянутом номере "Литературки" на ниве истерии отметилось целое созвездие талантов.
Имена золотого фонда, что ни фамилия - полка с собранием сочинений в областной библиотеке.
Что они хотели сделать! Убить, предать, уничтожить счастье целого народа, самое дорогое, самое дорогое благо, какое мы имеем - нашу родину.
Сквозь какие муки мы прошли, сколько крови своей отдали, сколько жертв принесли, чтобы сделать ее такой, какая она есть, могущественной, богатой и мирной, являющейся единственным убежищем для всего угнетенного человечества.
И на все это руку поднять!
Гнев туманит голову. Не нахожу слов. Хочется только кричать.
- Уберите их скорей! Уберите!
Пусть не видят их люди, не слышат.
Они недостойны жить!
Но и после смерти народная ненависть будет преследовать их имена.
Из какого страшного мрака пришли они к нам - эти жалкие слуги фашизма.
Нам, советским людям, трудно представить, как темна эта ночь, которая вот уже несколько лет стоит над Германией. Но силишься все же представить и вспоминаешь детство, когда такая же ночь висела над царской Россией. Вспоминаешь процентную норму для евреев в школах, вспоминаешь погромы и, что куда хуже погромов, то ужасное чувство безысходности, тоски, которое никогда не покидало людей, не покидало даже меня, маленького мальчика.
От погромов можно было спрятаться, от жандарма убежать, от громил отбиться камнями.
Но куда было уйти от нищеты, от убожества, от безумия жизни? Нам родина казалась тюрьмой.
И даже сейчас, много лет спустя, при одном воспоминании этой жизни ненависть закипает в сердце, ищешь невольно оружия. Но вдруг опомнишься.
- Что с тобой, - скажешь себе, - ведь это давно прошло. Этого нет больше и никогда не будет.
И вот опять они - эти поборники капитализма и фашизма. Эти гонцы из темного царства, где поспешно, с таким усердием Гитлер выращивает новое племя мучителей.
Предатели! Сколько лживых слов сказали они, чтобы нас обмануть, и какие ужасные замыслы!
Изменники! Нашей землей, нашей кровью хотели они торговать; убить вождей, любимых нами; призвать войну, болезни, голод, чтобы снова ввергнуть в рабство свободные народы великого Советского Союза.
Враги! Мы не боимся их, хоть будь у них десяток запасных троцкистских центров. Никто не победит ни нашей любви к великой родине, ни ненависти к ее врагам. Мы вытащим их из щелей на свет. Но пусть уж не ждут пощады.
Источник: Литературная газета, 26 января 1937 года, № 5 (641), с.3.
22 января 1937 г. было опубликовано Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "О процессе по делу Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и др.", утверждавшее место и состав суда, список иностранных корреспондентов и прочие детали намечающегося судилища. Процесс этот в просторечии именуется "Вторым Московским", а официальное его название - процесс "Параллельного антисоветского троцкистского центра" (он же "Процесс 17-ти"). Основные обвиняемые: Пятаков, Сокольников, Радек, Серебряков.
Пресса СССР ежедневно публиковала сводки из зала суда, под параллельный аккомпанемент проклятий в печати, извергаемых в немыслимых количествах и выражениях самой разнообразной аудиторией - отметились учёные, художники, пролетариат, композиторы, врачи и т.п. Один из первых опытов нагнетания массового психоза в обществе на почве "обострения классовой борьбы", якобы долженствующей усиливаться по мере построения социализма.
В частности, кроме Фраермана, в упомянутом номере "Литературки" на ниве истерии отметилось целое созвездие талантов.
Имена золотого фонда, что ни фамилия - полка с собранием сочинений в областной библиотеке.
