Перед потопом. Леша Зайцев

[ukhudshanskiy]

«В тот день была объявлена война».
В. Ходасевич.

Крестьяне маялись без водки. Говорили,
Что в среду не приедет автолавка.
Дождь моросил. Возились в теплой луже
Прозрачные некрасовские дети.
Собаки не высовывали носа
Из будок. Лес гнилой, палеозойский
Сжимал свое кольцо вокруг деревни
Еще теснее… Утром на дорогу
Сползались полудикие фигуры
И спорили: «Приедет? Не приедет?».
Лениво перекидывались бранью,
Копейкам счет за пазухой вели.

Таких убогих денег не встречал я!
Как будто их пускали на растопку,
Как будто их прикладывали к язвам,
Как будто в ночь на праздник православный
Их из могил ногтями вырывали.

Однажды в отдаленье стук мотора
Возник. И нарастал, и приближался.
Но это был фанерный грузовик,
Построенный Кулибиным покойным.
Швыряя в лица комья липкой грязи,
Он мимо них промчался. За рулем
Сидел медведь огромный, неподвижный,
Глаза от страха лапами закрыв.

Крестьяне долго после обсуждали,
Куда он ехал. Были разногласья:
«Известно, что одним своим концом
Дорога упирается в райцентр.
Однако ж и другой у ней конец
Имеется…». Но где? – никто не ведал.
Потом с небес последний ливень грянул,
И спорщики по избам разошлись.