![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
May. 7th, 2019
‘He who is inclined to lust is merciful and tender-hearted; those who are inclined to purity are not so’ (Saint John Climacus). It took a saint, neither more nor less, to denounce so distinctly and so vigorously not the lies but the very essence of Christian morality, and indeed of all morality.
Альбигойский крестовый поход или Катарский крестовый поход (1209—1229 годы) — серия военных кампаний, инициированных Римской католической церковью, по искоренению ереси катаров в области Лангедок. Во время этого крестового похода, длившегося 20 лет, был уничтожен по меньшей мере миллион человек (из Википедии).
А из-за чего там весь сыр-бор разгорелся? Разгорелся сыр-бор из-за одной маленькой "сосенки".
Альбигойцы (или, по крайней мере, те из их среды, которых называли "совершенными") хотели противостоять злу, живя в нищете, как св. Франциск Ассизский. Ритуал, называвшийся у катаров "endura", включал в себя длительное голодание, ставившее человека на грань жизни и смерти, во время которого они очищали себя, чтобы стать наполненными светом.
Казалось бы, - ну и что из этого? А то, что они упрекали священнослужителей Римской католической церкви в том, что те "жируют" и не постятся. И это было правдой, колющей глаза. Поэтому отношение к катарам со стороны римских иерархов было резко нетерпимым. Эта нетерпимость в конце концов и привела к Альбигойским войнам.
Кстати, спиритуалы, наиболее верные последователи св. Франциска Ассизского, которые настаивали на соблюдении абсолютной бедности, провозглашённой самим Франциском, тоже ведь подвергались гонениям со стороны жирных католических епископов. И многие спиритуалы были сожжены заживо.
- А зачем они нас, духовенство, заставляют вести духовный образ жизни?! Пусть сами постятся, сколько угодно, а нас не трогают. Потому как люди мы не духовные, и поститься не умеем и не желаем. А епископами мы стали "по блату" (в церковной среде этот "блат" называется непотизмом), и, в общем-то, занимаем не свои места.
Вот так те, которые занимали не свои места, объявили войну тем, которые по праву должны были занять те места.
https://ltraditionalist.livejournal.com/1357728.html
А из-за чего там весь сыр-бор разгорелся? Разгорелся сыр-бор из-за одной маленькой "сосенки".
Альбигойцы (или, по крайней мере, те из их среды, которых называли "совершенными") хотели противостоять злу, живя в нищете, как св. Франциск Ассизский. Ритуал, называвшийся у катаров "endura", включал в себя длительное голодание, ставившее человека на грань жизни и смерти, во время которого они очищали себя, чтобы стать наполненными светом.
Казалось бы, - ну и что из этого? А то, что они упрекали священнослужителей Римской католической церкви в том, что те "жируют" и не постятся. И это было правдой, колющей глаза. Поэтому отношение к катарам со стороны римских иерархов было резко нетерпимым. Эта нетерпимость в конце концов и привела к Альбигойским войнам.
Кстати, спиритуалы, наиболее верные последователи св. Франциска Ассизского, которые настаивали на соблюдении абсолютной бедности, провозглашённой самим Франциском, тоже ведь подвергались гонениям со стороны жирных католических епископов. И многие спиритуалы были сожжены заживо.
- А зачем они нас, духовенство, заставляют вести духовный образ жизни?! Пусть сами постятся, сколько угодно, а нас не трогают. Потому как люди мы не духовные, и поститься не умеем и не желаем. А епископами мы стали "по блату" (в церковной среде этот "блат" называется непотизмом), и, в общем-то, занимаем не свои места.
Вот так те, которые занимали не свои места, объявили войну тем, которые по праву должны были занять те места.
https://ltraditionalist.livejournal.com/1357728.html
Жалкие. Государственники без государства
https://salery.livejournal.com/166303.html
Некоторое время назад можно было заметить разочарование искренних сторонников режима в интеллектуальной среде (Макс. Соколов, Б.Межуев - имя им легион) своей невостребованностью («идейные не нужны»), которое они довольно откровенно и высказывали. Хотя в политическом смысле мне жалеть об этом сложно («идеи»-то их, в общем, советофильские), но по-человечески им вполне можно посочувствовать (увы, ублажать «чужих» и обижать «своих», которые «все равно никуда не денутся» - обычная политическая практика, этически несимпатичная, но рациональная). Впрочем, разочарование такого рода - частный случай ситуации, когда инициативный «доброволец» обнаруживает, что дела, которому он собрался посвятить жизнь, не существует.
Я вспомнил об этом, услышав рассказ о мучительной «ломке» одного человека, которого немного видел, когда он был студентом. Он - не то, чтобы советофил, но не придававший большого значения разнице в «режимах», как бы такой абстрактный «государственник» - сознательно и с большим желанием пошел в одну из «силовых структур». Несколько лет там служил, много видел сам, общался с множеством людей из своей и параллельных структур. И, зная массу случаев, когда «вот материал – можно сажать», А – НЕЛЬЗЯ, и прочих «безобразий», вынес убеждение, что государства, которому он хотел служить – просто НЕТ.
То есть вообще нет никакого ГОСУДАРСТВА (какое он себе представлял). Нет инстанции, которая была бы заинтересована в его добросовестной работе, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы оценить его усилия и т.д. А есть лишь совокупность частных лиц, заинтересованных только в личном благополучии, или просто ряд соперничающих ОПГ, чьи члены занимают какое-то положение в структуре, имеющей ряд формальных признаков государства. Никому нет дела до того, до чего было ему.
Ну что делать… со службы он ушел. Его идеология подверглась болезненной деформации: «раз такое дело» - надо «жить самому». Большинство его знакомых так всегда и жили, но ему было тяжело, потому что он-то с детства готовил себя к службе государству, а оказалось, что бежал на фронт, которого не было. Мне было очень его жаль, потому что это реально человеческая трагедия. Но иллюзиям подвержен «и стар и млад»: когда я рассказал про этот случай одному искреннему пожилому патриоту, он не поверил, что «всё так плохо». И я не стал его убеждать, приводя конкретные доказательства: его мне тоже было жалко.
https://salery.livejournal.com/166303.html
Некоторое время назад можно было заметить разочарование искренних сторонников режима в интеллектуальной среде (Макс. Соколов, Б.Межуев - имя им легион) своей невостребованностью («идейные не нужны»), которое они довольно откровенно и высказывали. Хотя в политическом смысле мне жалеть об этом сложно («идеи»-то их, в общем, советофильские), но по-человечески им вполне можно посочувствовать (увы, ублажать «чужих» и обижать «своих», которые «все равно никуда не денутся» - обычная политическая практика, этически несимпатичная, но рациональная). Впрочем, разочарование такого рода - частный случай ситуации, когда инициативный «доброволец» обнаруживает, что дела, которому он собрался посвятить жизнь, не существует.
Я вспомнил об этом, услышав рассказ о мучительной «ломке» одного человека, которого немного видел, когда он был студентом. Он - не то, чтобы советофил, но не придававший большого значения разнице в «режимах», как бы такой абстрактный «государственник» - сознательно и с большим желанием пошел в одну из «силовых структур». Несколько лет там служил, много видел сам, общался с множеством людей из своей и параллельных структур. И, зная массу случаев, когда «вот материал – можно сажать», А – НЕЛЬЗЯ, и прочих «безобразий», вынес убеждение, что государства, которому он хотел служить – просто НЕТ.
То есть вообще нет никакого ГОСУДАРСТВА (какое он себе представлял). Нет инстанции, которая была бы заинтересована в его добросовестной работе, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы оценить его усилия и т.д. А есть лишь совокупность частных лиц, заинтересованных только в личном благополучии, или просто ряд соперничающих ОПГ, чьи члены занимают какое-то положение в структуре, имеющей ряд формальных признаков государства. Никому нет дела до того, до чего было ему.
Ну что делать… со службы он ушел. Его идеология подверглась болезненной деформации: «раз такое дело» - надо «жить самому». Большинство его знакомых так всегда и жили, но ему было тяжело, потому что он-то с детства готовил себя к службе государству, а оказалось, что бежал на фронт, которого не было. Мне было очень его жаль, потому что это реально человеческая трагедия. Но иллюзиям подвержен «и стар и млад»: когда я рассказал про этот случай одному искреннему пожилому патриоту, он не поверил, что «всё так плохо». И я не стал его убеждать, приводя конкретные доказательства: его мне тоже было жалко.
