В случае, если Государь не пойдёт на уступки или хотя бы, скажем так, «на диалог», ему было заявлено, что будет убита вся семья, поскольку конвой охранявший дворец в Царском селе перешёл на сторону революционеров (это все было заранее спланировано заговорщиками). Царская семья осталась без какой-либо защиты в окружении подконтрольных заговорщикам войск, готовых по команде главарей мятежников переступить любые нравственные границы.
Неужели нам и сегодня непонятна та степень угрозы, которая нависла 2-го марта над детьми Государя? Неужели надо объяснять, что могли бы сделать с юными прекрасными царевнами пьяные революционные солдаты и матросы? И этой угрозой вполне объяснимы все последующее поведение Государя и его молчание, потому что он понял – от его действий зависит не только жизнь его дочерей, но и их девичья честь, и спасение от надругательства. Именно в этой угрозе и заключался холодный и циничный расчёт революционеров: «Государь, Вы должны добровольно отречься, а иначе мы изнасилуем Ваших дочерей».
У Государя не было выбора. А вот те, кто считают, что «отречение» состоялось, полагают, что у Государя выбор был. Он всеми силами пытался противостоять перевороту и призвать к исполнению долга и присяги, но в ответ услышал лишь слова: «Надо сдаваться на милость победителей». В той или иной форме эти слова ему сказали все, от кого зависело спасение России.
Мемуары, дневники и воспоминания об этих событиях носят противоречивый сумбурный характер. Имеет ли смысл только на основании субъективных мнений дневниковых записей, воспоминаний, писем или телеграмм строить категоричные доказательства? Мало ли что человек, находящийся в неопределенном или отчаянном положении, может написать.
Помните, как Царь из «Сказки о Царе Салтане», весьма расстроился, когда получил известие, что царица родила «неведому зверушку»: «Как услышал царь-отец,// Что донес ему гонец,// В гневе начал он чудесить// И гонца хотел повесить;// Но, смягчившись на сей раз,// Дал гонцу такой приказ:// "Ждать царёва возвращенья// Для законного решенья"». Правда, и этот приказ сказочные заговорщицы переиначили в своем желании погубить Царицу и Царского сына.
Так, может, и наш Государь в гневе или в расстройстве или, «в отчаянии» (позже в телеграмме к Государыне были слова «отчаяние проходит»), или по каким-то только ему известным причинам, что-то подписал или приказал отправить какую-то телеграмму? Ну и что из того? Почему, когда рассматриваются этот фальшивый «акт» или действия заговорщиков и генералов-предателей, или какие-то дневники или мемуары, то историки начинают твердить про сложную «необычную обстановку». А когда вопрос касается действий Государя, то все об этой «необычной обстановке» забывают?
Нас всё время пытаются увести в сторону от основного всеобъемлющего религиозного понимания тех событий, как бы подталкивая наше внимание к частностям, к деталям обстоятельств или человеческих суждений, в мотивацию совершаемых действий, как революционерами, так и Государем. То предъявляют «акт отречения» или телеграмму Государя своему брату Михаилу, якобы свидетельствующую о «передаче власти», то задают вопросы «Почему Государь ничего не сказал своей Матушке?» или «Почему не обратился к войскам»?
Но на самом деле никакие мотивации не должны затмевать понимание состава преступления. Любое преступление, если его проследить во всей полноте, носит религиозный характер. Поэтому людям, которые живут вне религиозных понятий (даже, если они называют себя верующими), вне границ действия заповедей Божиих, никогда не будет понятна суть социальных явлений, ибо все исторические и общественные процессы необходимо рассматривать только через призму основных религиозных понятий, через Библейское мировоззрение. И только в этом случае можно увидеть объективную картину события, а тем более совершённого преступления.
Утверждение о том, что в Пскове или в Могилеве были верные Государю войска или люди, к которым он мог обратиться, бездоказательно. Не было верных. Не было и тех, к кому можно было обратиться, ибо все либо предали, либо равнодушно устранились, либо просто струсили. Государь так и записал в дневнике: «Кругом измена и трусость, и обман». «Кругом» – это означает, что и щёлочки для выбора или «свободного волеизъявления» не было. Так надёжно и технично революционеры обложили Государя.
Да и не должен был Государь к кому-либо обращаться. Это у войск был долг перед Государем. Это они давали присягу на верность. Это они должны были к нему обращаться, а не он к ним.
Громогласно в эти дни о своей верности Государю заявил только один человек
( Read more... )