May. 15th, 2024
Последний шалаш вождя
На Красной площади, у Кремлевской стены, в спроектированном Щусевым большом деревянном мавзолее медленно разлагалась мумия Ленина – застывшая, крохотная, словно мумия ребенка. Периодически из Берлина приезжали специалисты – выпотрошить, выскоблить, продезинфицировать панцирь этого драгоценного ракообразного, священной мумии, белое фарфоровое личико которой, расцвеченное рыжими веснушками, покрывал зеленоватый, похожий на плесень пот.
«У Ленина череп такой же формы, как у Бальфура», – написал Г. Уэллс. В хрустальном гробу (его спрятали там от мышей, которые успели погрызть ухо и пальцы одной из ног) Ленин спал, улыбаясь в холодном и безпощадном свете электрических прожекторов, левая рука покоилась на груди, ладонь правой касалась бедра. Он спал, прикрыв глаза, с ироничной усмешкой на подкрашенных помадой губах, среди красных знамен Коммунистического интернационала и Парижской коммуны 1871 года. Днем и ночью русский народ проходил, рыдая, перед хрустальным гробом. […]
Наконец мы вошли в склеп, где захоронен Ленин. Спустились по узенькой лестнице, поделенной на два коротких пролета, и оказались перед маленькой черной дверцей, которую охраняли красноармейцы с увенчанными штыками винтовками. Меня подтолкнули к порогу, но на пороге меня остановили красноармейцы, скрестившие винтовки и загородившие проход.
Оттуда, где я стоял, я мог тщательно осмотреть склеп, мумию Ленина, которая лежала в стеклянном гробу, и мужиков, которые проходили мимо нее. Склеп маленький, деревянный, скромно украшенный красными флагами.
Гроб, в котором покоится Ленин, стеклянный. Он лежит на спине, правая рука вытянута вдоль бока, левая лежит на животе. Одет он в черное. Очень бледен, чуть нарумянен, по белому лицу рассыпаны рыжие веснушки. Борода рыжая. На фотографиях борода кажется черной, как и усы, и брови, и немногочисленные волосы на висках.
На самом деле Ленин рыжий, у него белое, веснушчатое лицо – из тех неуверенных, нежных, почти застенчивых лиц, какие бывают у рыжих. Ленин улыбается. Улыбка ироничная, как у человека, которого не обмануть. На его лице не читается высокопарная риторика.
В своей книге «Дедушка Ленин» я рассказал о жизни Ленина, нарисовал портрет Ленина. Невозможно понять сокровенный смысл русской революции, не увидев Ленина живым или мертвым. Он спит сном смерти, это жалкая мумия.
В Москве всем известно, что Ленина забальзамировали скверно, в спешке. Болезнь, от которой он страдал, испортила кровь, труп быстро разложился, с бальзамированием опоздали. Поэтому после того, как он пролежал несколько месяцев в хрустальном гробу, заметили, что мумия разлагается, разваливается. Она стала рыхлой и местами мягкой на ощупь, сырой, испорченной.
Курцио Малапарте «Бал в Кремле». Пер. А. Ямпольской. М. АСТ. Редакция Елены Шубиной. 2019. С. 121. 291.
( Read more... )
На Красной площади, у Кремлевской стены, в спроектированном Щусевым большом деревянном мавзолее медленно разлагалась мумия Ленина – застывшая, крохотная, словно мумия ребенка. Периодически из Берлина приезжали специалисты – выпотрошить, выскоблить, продезинфицировать панцирь этого драгоценного ракообразного, священной мумии, белое фарфоровое личико которой, расцвеченное рыжими веснушками, покрывал зеленоватый, похожий на плесень пот.
«У Ленина череп такой же формы, как у Бальфура», – написал Г. Уэллс. В хрустальном гробу (его спрятали там от мышей, которые успели погрызть ухо и пальцы одной из ног) Ленин спал, улыбаясь в холодном и безпощадном свете электрических прожекторов, левая рука покоилась на груди, ладонь правой касалась бедра. Он спал, прикрыв глаза, с ироничной усмешкой на подкрашенных помадой губах, среди красных знамен Коммунистического интернационала и Парижской коммуны 1871 года. Днем и ночью русский народ проходил, рыдая, перед хрустальным гробом. […]
Наконец мы вошли в склеп, где захоронен Ленин. Спустились по узенькой лестнице, поделенной на два коротких пролета, и оказались перед маленькой черной дверцей, которую охраняли красноармейцы с увенчанными штыками винтовками. Меня подтолкнули к порогу, но на пороге меня остановили красноармейцы, скрестившие винтовки и загородившие проход.
Оттуда, где я стоял, я мог тщательно осмотреть склеп, мумию Ленина, которая лежала в стеклянном гробу, и мужиков, которые проходили мимо нее. Склеп маленький, деревянный, скромно украшенный красными флагами.
Гроб, в котором покоится Ленин, стеклянный. Он лежит на спине, правая рука вытянута вдоль бока, левая лежит на животе. Одет он в черное. Очень бледен, чуть нарумянен, по белому лицу рассыпаны рыжие веснушки. Борода рыжая. На фотографиях борода кажется черной, как и усы, и брови, и немногочисленные волосы на висках.
На самом деле Ленин рыжий, у него белое, веснушчатое лицо – из тех неуверенных, нежных, почти застенчивых лиц, какие бывают у рыжих. Ленин улыбается. Улыбка ироничная, как у человека, которого не обмануть. На его лице не читается высокопарная риторика.
В своей книге «Дедушка Ленин» я рассказал о жизни Ленина, нарисовал портрет Ленина. Невозможно понять сокровенный смысл русской революции, не увидев Ленина живым или мертвым. Он спит сном смерти, это жалкая мумия.
В Москве всем известно, что Ленина забальзамировали скверно, в спешке. Болезнь, от которой он страдал, испортила кровь, труп быстро разложился, с бальзамированием опоздали. Поэтому после того, как он пролежал несколько месяцев в хрустальном гробу, заметили, что мумия разлагается, разваливается. Она стала рыхлой и местами мягкой на ощупь, сырой, испорченной.
Курцио Малапарте «Бал в Кремле». Пер. А. Ямпольской. М. АСТ. Редакция Елены Шубиной. 2019. С. 121. 291.
( Read more... )
Хуже большевиков только православные большевики, бесы в ризах и панагеях из Синода РПЦ МП, полностью расчеловеченные лицемерные православные звери с бунинскими рожами каторжников, все их церковно-приходские ячейки восточного обряда с комсоргами-старостами верного советского упования. Синтез коммунизма и православия дал, к сожалению, плоды, и плоды эти страшнее всех прежних представлений об аде.
Источник публикации: https://reineke-fuchs.livejournal.com/3198205.html
Источник публикации: https://reineke-fuchs.livejournal.com/3198205.html
Suffering is no scandal. Nature appoints it. All creation suffers. It suffers from having been created, if from nothing else.
The Unicorn
The Unicorn
Free Palestine

Gaza City, Gaza
Photograph Anadolu

Gaza City, Gaza
Photograph Anadolu